и носик трогает сухой
Мне хочется позвонить кому-нибудь и рассказать, как все плохо.
Позвонить куда-нибудь на другую планету.
Рассказать, что папа не пишет, и я уже придумала сто тысяч вариантов Страшного, которое могло произойти.
Я бы рассказала, что погода вовсе не та, а каждая сигарета заставляет сгибаться пополам.
Что в Австралии меня не ждут, что друзья не понимают.
Но это все будет неправдой.
У меня все нормально, просто депрессия.
Не буду же я говорить кому-то с другой планеты: "Слушай, у меня депрессия.. может, сдохнуть?"
Я хочу на Марс. Ждать, когда же будет ласковый дождь. И думать о том, что все они были смуглые и золотоглазые.
Мне снятся марсиане Брэдбери и неоконченные станции на Венере Стругацких.
Все хорошо. Ну, или, по крайней мере, будет.
Позвонить куда-нибудь на другую планету.
Рассказать, что папа не пишет, и я уже придумала сто тысяч вариантов Страшного, которое могло произойти.
Я бы рассказала, что погода вовсе не та, а каждая сигарета заставляет сгибаться пополам.
Что в Австралии меня не ждут, что друзья не понимают.
Но это все будет неправдой.
У меня все нормально, просто депрессия.
Не буду же я говорить кому-то с другой планеты: "Слушай, у меня депрессия.. может, сдохнуть?"
Я хочу на Марс. Ждать, когда же будет ласковый дождь. И думать о том, что все они были смуглые и золотоглазые.
Мне снятся марсиане Брэдбери и неоконченные станции на Венере Стругацких.
Все хорошо. Ну, или, по крайней мере, будет.