опа. ровно то состояние, которого хуже не бывает при болезни. всехненавидеть и ненавидетьвсех. у меня раскалывается голова и я уже высказала стёпе все, что могла, плохого. и я могу только придумывать всякие гадости, которые бы наговорила сейчас и ему, и ей, и вообще всему миру. я даже могу сейчас сказать Очень Плохих Вещей воз папе, потому что именно now я зла, очень зла на то, что ко мне, а не к нему обращаются для решения проблем, к которым я отношения не имею, потому что я вообще неместная, а он - видите ли - играет в чорного плаща, и никто до него не дозвонится, и никак его не достать. поэтому, фубляфубляфубля, оляпридипожалуйста,надопоговорить,янезнаючтоиделать.
блаблабла! кейт буш напоминает, что самое лучшее было бы - сидеть маленьким гномом под шляпкой огромного гриба там, где с листьев костяники падают капли росы, а если дойти до края тропинки, видно овраг, внизу - ручей и синие горы ещё дальше. это какая-то такая сказка, как "лабиринт" и эльф из "легенды", и то, какой мне казалась нарния в восемь лет, и "мио, мой мио", и как мы однажды с мамой вырезали звёзды из фольги (не то от конфет, не то из сигаретных пачек), а фольгу собирали и хранили в чёрной коробке, которая, наверное, от вина была. и ещё у нас был зелёный палас.
представляете, мне сейчас себя очень жалко, и больше всего - из-за зелёного паласа, пластмассовых мишек высотой в полтора сантиметра, голоса кейт буш и того, что колдрекс такой противный, что я бы лучше разжевала три таблетки парацетамола и даже какие-нибудь антибиотики, которые всегда горькие.
а если я сейчас усну, мне обязательно приснится бугимен, который тянет ручонки из-под кровати, слежавшаяся хвоя в лесу и ещё что-нибудь, от чего жить не хочется.