не спится, не спится, не спиться бы мне.

ужасная голова, она всегда думает. и больше всего - когда не надо.

отвратительная американская книжка, ужасная голова, начинается ужасная неделя.



feed your head. feed your head. feed your head.

---

снится Африка. тонконогий жираф, изогнувший шею, носороги, валяющиеся в высыхающих лужах, хищные птицы и антилопы. поджарые бантуговорящие аборигены смеются, и зубы у них белее снега. привет Хеминугуэю.

---

мы сидели и смотрели друг на друга. у меня было более выгодное положение, и я им воспользовалась. и никаких признаков помешательства, полового диморфизма, скорой засухи.

---

я что? я - сиреневый парус

и кляксой на мне - тоска

по странам, по дальним странам

из сахарного песка



нет ничего зануднее моих внутренних монологов, право, я говорю себе, что все еще будет, шучу невпопад и лихорадочно смеюсь. вот дура-то.

---

я грызу монпасье

кажется, душещипательные (но отнюдь не душеспасительные) песни в плеере не способствуют искреннему желанию пожалеть себя - со слезами, соплями и мыслями о тщете сущего. всякий второй день начинается тоской и "не отпускай меня, мой город..", а каждый третий этим же заканчивается, но ничего не изменится, как бы я не билась головой о. вчера на сон грядущий сгрызла мандариновую шкурку, которая завалилась между подушками и неприятно колола щеку, мандарины - это новый год, E.L.O. - Рождество, меньше, чем через полгода, мне будет двадцать (а Кошке завтра - пять), а я еще ничего и никого. вот это - ужасно, остальное - на заднем плане.

на любой почти вопрос я все так же занудно, как в детстве, отвечаю: "мне все равно", на любой упрек киваю и говорю: "ахха", а потом забываю. мне интересно жить, но этот интерес меньше всего похож на тот, который заставляет шевелиться и менять точку локализации, мне интересно смотреть на все из окна. я ленива, мне нравится моя жизнь, моя кошка похожа на меня и тем самым меня пугает.

и каждая моя попытка проанализоровать хоть что-то заканчивается полным провалом, у меня мышление шестилетнего ребенка, в пятнадцатый раз свалившегося с дерева и не понимающего, а чего вдруг так.

я документальное животное. я пью чай с лимоном и грызу монпасье. на моей подушке мандариновые корки, у меня в голове сугробы. моей кошке завтра пять лет, на меня смотрят в четыре зрачка.

---

ну почему так холодно и противно? я не люблю зиму и больное горло, я не люблю, когда мне врут и такая глупость в голове, скоро поднимется температура. подушка уже пахнет мандаринами невыносимо, мне снятся сны такие, что - просыпаясь - я очень долго еще чувствую чужие слова и улицы. работа вгоняет в тоску, что такое "учиться" я уже совсем не помню, мне хочется спать и все, мне хочется спать и не думать. я не узнаю людей на улице, в университете, в лесу - вообще никого не узнаю, потому что и не надо. мне чертовски хорошо, но настроение дало сбой еще позавчера, когда я чистила апельсин и уронила косточку на пол. мне хочется курить сутками напролет, потому что это отвлекает от рук, которым надо перелистывать страницы, перекатывать карандаши и поправлять воротник. но я не знаю, что мне еще надо от жизни, ведь у меня мешок мандаринов в холодильнике, коробочка с монпасье в шкафчике, чай с лимоном, Кэрролл, целое счастье. сегодня вот еще раз думала о том, что со мной будет - это довольно редко случается, когда живешь сегодняшним - я не успеваю. жизнь короткая и я не успеваю, потому что так много всего, и во всем нужен максимум. и нет людей, никогда в моих планах нет людей - разве что такие абстрактности, которые носят имена нарицательные и рады этому.

---

вообще-то, я не обидчивая. но в данный конкретный момент все-таки внутренние особенности организма советуют пореветь. а пока мерзли руки и скользили ботинки, все было хорошо и я хотела много всего написать.

---

рефлексировать на работе не стоит. хорошо, хоть не рыдаю.

---

the decemberists - a cautionary song



there's a place your mother goes when everybody else is soundly sleeping

through the lights of beacon street

and if you listen you can hear her weeping, she's weeping,

cause the gentlemen are calling and the snow is softly falling on her petticoats

and she's standing in the harbor and she's waiting for the sailors in the jolly boat

see how they approach

до конца

with dirty hands and trousers torn they grapple 'til she's safe within their keeping

a gag is placed between her lips to keep her sorry tongue from any speaking, or screaming

and they row her out to packets where the sailor's sorry racket calls for maidenhead

and she's scarce above the gunwales when her clothes fall to a bundle and she's laid in bed on the upper deck



and so she goes from ship to ship, her ankles clasped, her arms so rudely pinioned

'til at last she's satisfied the lot of the marina's teeming minions and their opinions



and they tell her not to say a thing to cousin, kindred, kith or kin or she'll end up dead

and they throw her dirty dollars and return her to the habor where she goes to bed

and this is how your fed



so be kind to your mother

though she may seem an awful bother

and the next time she tries to feed you collard greens

remember what she does when you're asleep





пожалуй, их есть за что любить. ну да я не первый раз так думаю.

---

ах да, а сны такие, как сегодня, это ужасно. всякий раз, когда я понимаю, что нечто, о чем я мечтаю без меры, мне совершенно не нужно, мне снится, что случилось бы, стань это нечто вдруг реальностью. и все равно, не нужно, надеюсь.

---

а чего вдруг зима, сопли-занудства? с утра субботы спала 14 часов, улыбаюсь неприятно, ну и с ним. зато вот купила Кэрролла, пусть даже вовсе и не "Страну смеха", а "п.о.г."

все хорошо, мне совсем легко и не переклинивает от простотаков.

а вот в воскресенье я на звонок брата отреагировала почти как на "к нам едет ревизор", а он задержался, пил пиво, рассказывал про хомяков и доверял. это здорово. а потом я купила ужасные апельсины и хорошо, что от них ничего уже не осталось.



сегодня отпустило, сегодня прощаюсь (начинаю только, еще 53), сегодня сдалась, сегодня мерзла, разговаривала, даже шампанское было и все хотят спать.

---

все будет хорошо. я вот только высплюсь.

---

а вот теперь-то мне и плохо

.

. то есть, все хорошо, но я хочу спать, меня тошнит и болит голова. а еще надо добить курсовик.

мне хотелось бы расплакаться, попричитать, или еще что - но у меня нет для этого достаточно веской причины. так всегда. мы рыдаем от учебы и ссор с родными, но все остальное так незначительно, ох ты боже мой. сейчас было бы очень здорово просто поговорить с Х.К., Ж.С. или Т.В., но я не хочу открывать книги, мне надо добить курсовик.



сейчас я съем апельсин (если вспомнить, почему я вчера его купила, то можно долго потом краснеть и шаркать ножкой), выпью бааальшую зеленую витаминку и все будет хорошо.

---

про потолок пять штук. от fibber'a:



1. я не люблю, когда потолок белый, потому что - если долго смотреть на него - начинает казаться, что вот-вот он на тебя упадет. может быть, у меня просто начинают плыть перед глазами все его неровности, но страшно.

2. у моей подруги в прихожей - зеркальный потолок. и если сейчас я уже почти не обращаю на него внимания, то лет семь-пять назад, заходя в к подруге в гости, я непременно зависала в коридоре минут на пять. а уж как мы уходили по двое, по трое ) - всё стояли, уставившись в потолок, и воображали, куда выйдут те - сверху. еще этот потолок увит искусственным плющом, а свет в прихожей слабый. славная атмосфера.

3. любимая моя бабушка из провинциального города Е. последние лет десять, а то и больше оклеивает потолки обоями. у нее замечательные хрустальные люстры, так нравившиеся мне в детстве и так о многом напомнившие прошлой зимой, от них на потолке - паутина. и вот эта паутина мне нравится безумно, переплетенная обойными цветками и переходящая на белые широкие бордюры.

4. а вообще потолки на меня ужасно давят. поэтому больше других зданий я люблю театры, вокзалы и спортивные комплексы.

5. в ФМШуге в нашей комнате добрая половина потолка была залеплена бумажными журавликами: в середине-конце девятого класса нас все задабривали шоколадными конфетами, и из их фантиков мы складывали птичек, потом привязывали ниточку и приклеивали к потолку скотчем. было красиво, и когда комната проветривалась, они шуршали. потом мы выпустились и поступили в НГУ, журавликов сначала перевесили в другую комнату мальчишки-подшефные, а что с ними теперь - не знаю, выбросили, наверное. сейчас в нашей комнате на потолке - звездочки. в темноте светятся. как у всех.

---

пять про корабли от Kwa.



1. вообще-то я никогда не видела кораблей - настоящих, с парусами, красивых, если только не считать таковыми виденные во сне. во сне корабли всегда были самыми чудесными, легче ветра, быстрее чаек в небе и даже иногда - моего взгяда.

2. но корабли были и остаются одним из самых главных моих объектов безудержной любви. помню, лет в десять-двенадцать мне было совершенно неважно, что читать - лишь бы о кораблях. приключенческие романы, фэнтезийные сказки, альбомы с гравюрами, на которых изображались корабли. я даже прочитала одну книгу по кораблестроению - почти ничего не помню - и две по судовому делу, причему последняя прочитанная была какой-то древней (перепечатанной, ясное дело), там было и про то как правильно натягивать паруса, и как править компас, испорченный какими-то хитрыми магнитами - если не ошибаюсь, это было откорректированное европейское пособие, которым пользовались в России конца девятнадцатого века.

3. и разумеется, я была без ума от доброго дядюшки А.Грина после прочтения "алых парусов". ну, не совсем без ума - я ждала от книги большего, чем просто истории любви. больше всего меня захватили картины из детсва Грея, да-да, я тоже мечтала об огромной фамильной библиотеке с глобусом, овитым медным экватором, о захламленном чердаке и о саде.

4. тоже вот паруса - это паруса на корабле Тезея. те, на которых он возвращался домой - черные. когда я только узнала греческий миф о Тезее, я вот ни капли не жалела, что Эгей бросился в море, или что Ариадна стала женой Диониса, нет. я жалела, что на черных парусах не было белого черепа с парой пересекающихся костей.

5. потому что Веселый Роджер - это ли не счастье? йо-хо-хо, я в детстве свято верила, что капитан Крюк - милейший дядька (впрочем, это не мешало мне любить и Питера Пэна), а уж эти все красавцы из "Острова сокровищ"! мечта, да и только. быть юнгой на пиратском корабле, чтобы волосы - жесткие от морской соли, голос сорванный от вечных обманчивых криков "Земля!" и все такое прочее. ну, и еще мне было очень нехорошо, когда я первый раз посмотрела "Пиратов Карибского моря", или очень хорошо. меня просто убило тогда, что и говорить.

и снова есть шестое. корабли-облака. я никогда не умела ничего особенного представлять, наблюдая за облаками - в каждом втором виделись корабли и чайки. святая простота.



море-море-корабли-ветер-иникого.

---

про оранжевое

парой (да, без ложной скромности, десятком) постов ниже - краткая инструкция к применению, но почти никто мне не хочет говорить слова, и только Лайано тихо так: "а ты про оранжевое. хочешь?"



1. я люблю оранжевый цвет очень сильно - ведь это и апельсины, и закат, и мой шарф. мне кажется, что в жизни каждого должен быть позитив - и мой позитив оранжевый, потому что так ярче.

2. у моего пуховика оранжевые отвороты, и если ткнуться носом воротник, то кажется, будто тыкаешься носом в пакет с мандаринами. это очень странно, но моя бабушка думает, будто отвороты - ярко-алые. наверное, у нее что-то неладно с цветовосприятием.

3. когда я еще училась в физмате, папенька привез мне из швеции оранжево-бордовый свитер и горнолыжный рыжий набор - шапка и перчатки. в них я каталась на лыжах все то время, пока у меня была физкультура, от которой все не получалось нормально отвертеться. самое ужасное - мне становилось жарко даже в свитере, когда я каталась на этих лыжах. наверное, это от того что оранжевый цвет греет еще, а не только ниточки-узелки.

4. прошлым летом мне очень нравилось досиживать ночи все до рассвета, и как только небо розовело я ставила чайник. а потом - с кружкой горячего чая - я поднималась на восточный балкон девятого этажа и просто пялилась на небо. еще немножко на лес, но больше - на небо: там так дико переплетались рыжие облака с синим небом, так невозможно все горело.

5. и раз уж я заговорила про горело, то вот огонь - мне нравится, когда оранжевые язычки - цап за ногу, или там за руку, а потом стоишь как дурак и улыбаешься. я еще маленькая была - садилась всегда ближе к костру, и дула на угольки, они тогда рыжие становились. и.. да, у бабушки моей - газовая плита, а вот в Новосибирске у всех - электрические, и поэтому - сколько себя помню - я у бабушки на кухне все время на включенные комфорки капала воду (хорошо, хоть не лила стаканами) - тогда маленькие синие огоньки рыжели и я радостно чего-то вопила.

могу еще написать шестой пункт. про то, что, если я вижу человека в ярко-оранжевой одежде, я его совершенно не воспринимаю как человека именно. это ужас какой-то, я прошлым и этим летом столько раз не узнавала людей во всяких там оранжевых ветровках, майках, футболках - всех случаев не вспомнить.

---

я всегда очень люблю праздник нового года в начале декабря. я начинаю придумывать, какой он замечательный и как все может быть хорошо, хоть и знаю, что настоящего праздника все равно не будет. и вот сейчас у меня в комнате почти темно, я пропахла мандаринами и улыбаюсь всему, даже желтый чай не так пугает, как обычно. мне кажется, я так люблю жизнь, что больше уже даже некуда. хотя столько проблем, столько проблем.

и вот еще - мне, оказывается, очень жалко бросать курить. то есть, я бы бросила, но ведь - такие красивые колечки, такой молочный дым по утрам. да еще эти вечные кортасаровские герои курят-курят-курят. но все же я брошу, потому что - ктобыштонеговорил - легкие, потом дети, да и я не верю во всю эту сигаретную псевдоромантику. и у Кустурицы, кстати, тоже все курят. тоже мешает.



не хватает только любить кого-нибудь. не так, как сейчас - всех, а кого-нибудь. чтобы все ж таки переворачивалось что-нибудь внутри. смешно?

---

я иногда устаю быть самым счастливым человеком на свете, дорость какая-то. у меня вот на голове были сначала лохматые кудряшки о_о а потом - глупая - расчесалась, теперь - шарик, теперь ша-а-арик, я чувствую себя неуместно счастливой, у меня плохое настроение, я ничего не успеваю, но я счастлива,



стоит мне только остаться одной.



я тыкаюсь носом в свитера, которые пахнут только мной и кофе-мандаринами-префиксацией, я скидываю в таз грязные джинсы и танцую (вообще-то я прыгаю, кружусь и падаю, запнувшись о тапочки), мне так хорошо, когда с одной стороны - обогреватель, с другой - открытое окно. и еще я всю осень читаю Х.К. и вот сейчас я думаю, что надо папе письмо писать и смотрю идиота и еще много всего и я совершенно не хочу ничего понимать. в голове (как настоящий падонак написала сначала "в галаве") - макарошки, потому что не люблю кашу, на голове - макарошки (или шарик?), за окном зи-ма, в тапках во-да, в голове



хбо. теперь, если меня вдруг кто спросит, чего мне надо, буду говорить "хбо".

---

23:21



странная группа Eko. мне нравится, но вот.. короче, ну вот. не знаю.





23:04



ох же, а новый глисскур пахнет почти как любимый в детстве шампунь - в желтой баночке с красной крышкой - "кря-кря". и пена такая для ванн была, в нее "пуффф" и она разлетается во все стороны, даже на волосы маме, которая только успевает сердито говорить: "не вертись!.. ап-апчхи".



не забыть: положила в майку, в которой дрыхну, мандариновые корки, чтобы снился новый год, зеленый палас и папа.





21:42



ха, да я все еще помню Ллойда и Пабста.



и это не мешает мне совершенно не помнить, где я была сегодня после керамики.





21:26 (c) X.K.



И в один прекрасный день на улице Шерш-Миди мне явилась Мага; когда она поднималась ко мне в комнату на улице Томб-Иссуар, то в руке у нее всегда был цветок, открытка Клее или Миро, а если на это не было денег, то в парке она подбирала лист платана. В те времена я ранним утром искал на улицах проволоку и пустые короби и мастерил из них мобили, вертушки, которые крутились над трубами, никому не нужные машины, и Мага помогала мне их раскрашивать. Мы не были влюблены друг в друга, мы просто предавались с любви и отстраненной и критической изощренностью и вслед за тем впадали в страшное молчание, и пена от пива отвердевала в стаканах паклей и становилась теплой, пока мы смотрели друг на друга и ощущали: это и есть время.

---

тюк-тюк говорит аист и склоняет голову налево.

абыр-абыр, молча-молча, хрум-хрум.

работазачетинеперечестьвсего.