c-p from Snusmumrik-diary

Дверь в лето открыта, кошки - на выход, коты - пропустите дам. Коридоры уводят нас все дальше, а я так больше не играю. Уйти в реальность может только тот, кто ничего не знает.

Ослепнуть от горя. Горячечный бред. Молоко с пенкой.

Мне хо-ро-шо...



ну и тут была картинка с маками у ицига

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Орландина

(с) Алексей Хвостенко



В полночь я вышел на прогулку,

Шёл в темноте по переулку,

Вдруг вижу - дева в закоулке

Стоит в слезах.

Где, говорю, тебя я видел?

Кто мне, скажи, тебя обидел,

Забыл тебя?

Ты Орландина, ты судьба моя!

Признайся мне, ведь я узнал тебя!

- Да, это я!



Да, моё имя Орландина,

Да, Орландина, Орландина,

Знай, Орландина, Орландина

Зовут меня.

Где-то, скажи, меня ты видел? -

Знаешь, что сам меня обидел,

Забыл меня,

Но для тебя забуду слёзы я,

Пойду с тобой, коль позовёшь меня,

Буду твоя!



- Ах, как хочу тебя обнять я,

Поцеловать рукав от платья,

Ну-ка, приди в мои объятья! -

И в этот миг

Шерстью покрылся лоб девичий,

Красен стал глаз, а голос птичий

И волчий лик!

Меня чудовище схватило

И сладострастно испустило

Мерзостный крик.



- Видишь ли, я не Орландина,

Да, я уже не Орландина,

Знай, я вообще не Орландина,

Я Люцифер!

Видишь, теперь в моих ты лапах,

Слышишь ужасный серы запах,

И гул огня! -

Так завопил он и вонзил свой зуб,

В мой бедный лоб свой древний медный зуб





Я люблю эту песню. Слушаю ее - бес_покойно..

---

если судить только по ощущениям,

то Томск мне понравился.

Мне понравилось ходить по улицам и удивляться, как это город может быть таким близким к моему и таким другим - как можно быть таким старым и таким маленьким? как можно утопать в зелени и .. автобусах (которые на самом деле - маршрутки), как можно?

Мне было хорошо и улыбательно - в меру.

И не два дня прошло, а полмесяца, по меньшей мере, хотя кошка меня так и не полюбила, а сидюк не согласился записать мне диск.



И я не знаю, что писать - вот и всегда так



Скри, я тоже уже соскучилась :*) Но мы же еще увидемся - пусть теперь и не в 400летнем Томске, а в одновековом индустриальном центре Сибири



Мы так и не забрались на крышу пускать мыльные пузыри - и я, как обычно, осыпала ими тех, кто шастает у входа в мою общагу

Мы, наверное, много еще чего не сделали -

зато попали под дождь и попарабродили (ударение на 4ый слог) по ночному Томску, мы посидели на набережной и обсудили экологические проблемы Томи :*) , мы бродили по трамвайным рельсам

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам,

Посидим на шпалах у начала кольцевой дороги.

Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода

Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора

и летали (читай: ржали) на аттракционах

Я узнала так много нового о новосибирском мороженом, увидела себя в витринах (на то оно и отражение :*) ) и.. и..

Ну, собственно говоря, и вернулась. На круги своя, ага. Мне ведь нужно пересдать эту нозящую четверку по цитологии :*)



ЗЫ От выкладывания своих фотографий я пока удержусь - ибо не хоцца (да, я считаю, что присланные мне фото отличаются фантастической дурнорожестью :*)))) , зато есть хитрый Скррри (и не надо меня убивать)

---

я неуклонно стервенею

я не похожа на слона

я не играю на тромбоне

я не нюхаю кокс

я не пишу музыку

я не ношу миниюбки

я не рисую пастелью

я не ем рыбные консервы

я не пью кисель и дерьмовую водку

я не слушаю радио

я не играю на деньги

я не пою романсы

я не разговариваю по телефону

я не танцую вальс

я не умею летать

я не учу цитологию

вот ведь казус <белли>

---

ну, в общем, да..

Я умру. Точно.

Когда на Обское ходили, в ТЦ пробегали мимо презентации мыла Dove - ну нам девчонки-промоутерши и сплавили остатки, чтобы домой побыстрее убежать. У меня кусочек этого мыла в коробочке лежит на холодильнике. Подхожу, пристально изучаю упаковку. Достаю из ящика свою мыльницу, открываю и звучно говрю: "НЕТ!".

Сажусь и ржу.

Как же это надо было до такого дойти, чтобы сказать обычному мылу "нет", как рекомендовано на упаковке Dove...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

c-p from Snusmumrik-diary: Spleen, summer, exams, drunk, sea

нам помогут молоко и мед.....

Я хотела написать о том, как полмесяца назад мы пели под гитару до пяти утра, танцевали на крыше перехода между общагами и лазили на крышу восьмерки. Хотела написать, как я бегала по лужам, глотала туман.. Сама хотела вспомнить, как гитарный звон не выходил из головы. Как 20 литров пива умещаются в небольшом количестве девушек, как жара сводит с ума и слезы засыхают на ладонях маленькими солеными островками.

Я..

столько всего, столько жить.. приходить домой, валясь с ног от усталасти и думать о том, что еще есть работа. Готовиться ночами к анатомии и путать hepar, hypocampus и hypophisis. Сшивать рыжей шерстью джинсу и кожу.

Dance, dance, dance - пока не закружиться голова и пол не уйдет из под ног.

Думать о смерти

Сессия..

чужие дни групп, сумасшедшие вечера, горькие усмешки и неприятные лишние-никому-не-нужные признания в любви, которые я не терплю.

И грустные голубые глаза, густые черные ресницы..

и лето, сухие губы, жесткая классика костюмов.

Я хотела сказать, что люблю Сплин и ненавижу воздушные шары, хотя так люблю мыльные пузыри

да.. лето - и вокруг меня облако мыльных пузырей, они переливаются всеми цветами радуги и напоминают монпасье

я и лето, я и вечно молодое и пьяное настроение

у меня не хватит слов, я...

так вот.. Сплин. У меня сегодня был экзамен, а вчера был концерт. И я добиралась в Академ в странных оранжевых автобусах, глотая городскую пыль и теряя себя в вечном спутнике тридцатиградусной жары - дыме и пепле.

Я столько всего могла бы рассказать, но слов нет. И поэтому я просто дышу на окна... столько всего не будет сказано.

любой обманчив звук, страшнее тишина, когда в самый разагар веселья падает из рук бокал вина. и черный кабинет, и ждет в стволе патрон. так тихо, что я слышу, как на глубине идет вагон метро

---

c-p from Snusmumrik-diary

плохо.

я бы сказала - отвратно.

экзамен через 7 часов 48 минут, спать некогда

---

c-p from Snusmumrik-diary: песнь, просто гимн пессимизЪма

Эта весна выпивает по капелькам

каждым мгновением, строчкой, улыбкой.

Это - весна, я все падаю, падаю -

все нереально, пустое и зыбкое.

Эта весна не напомнит о гибели,

И о войне, и о мире ни слова в ней,

Этой весной окна-двери повыбили,

эта весна зимней стужи злей



Пр

Мы теряем слова и уходим в дорогу,

Мы плюем на себя, и отрекаясь от бога,

Мы приходим туда, где закатное пламя,

Мы дойдем до заката, даже сердце израня.

Пусть в каждом шаге облом, в каждом взгляде - укоры,

но мы идем за закатом - через крысиные норы.



II

Эта весна обрекает на ненависть,

плавит до крови и жгет до беспамятства,

Мы забываем всех тех, с кем мы не были,

мы проклинаем себя и тебя, весна.

Я задыхаюсь, мне слова не вымолвить,

помню, что там, за закатом, я - выживу,

Я замерзаю, уже не могу любить -

мне б лишь добраться - за солнце, за рыжее..



Пр+

Да, мы идем за закатом, мы ползем, подыхая,

Мы скрежещим зубами, мы живем, тверо зная,

Что мы дойдем до заката, сердце веснами раня..

---

c-p from Snusmumrik-diary

Открыть почтовый ящик

обрадоваться письму

и узнать, что один из самых любимых лекторов умер



смерть густая и вязкая - но только лишь тогда, когда это не твоя смерть.

---

настроение

САНКТ-ВЕТЕРБУРГ



Я - Город. -

Во мне каждый подросток - Фрейд;

в моих парадных - запах мочи и одиночества.

Разрежь свой язык на заплаты и лоскуты!

Скупай оптом моих пьяных муз,

танцующих регги в замёршем от безбилетности трамвае.

Май - для банальных. . .

Я подарю тебя пулемёт и охапку пожухлой травы.-

Это будет январь.

Я - Город. -

Дорежь себя до моих музеев,

где прозрачные стены красноречивее вспоротых вен.

(А когда-то по ним плавала корюшка;

а когда-то горожане шумели во мне похотливыми очередями).

Я - Город. -

Пробеги насквозь меня иерусалимским свиданием;

отобедай моей мостовой.

Я знаю,- ты умеешь вырезать свастику из “Квадрата” Малевича:

это хоть на несколько секунд разубедит меня

в моей каменной и булыжной сути.-

Это ты тогда вскинешь руку в сутулый горизонт;

это ты тогда станешь моей Евой Браун, а я твоим Адольфом.

Я - Город. -

Беги из меня самолётом;

утекай из меня долгожаберным пароходом.

Этот Город - твоя свобода.

Этот Город - твоя беда. -

Не верь ему. . . - Сожги его.

продолжение

ОН НЕ ХОЧЕТ ТЕБЯ



Он не хочет тебя.

Зарой свои зеркала и выйди голой на Васильевский Остров. . .

Лист мохнатой сирени поможет тебе обмануться,-

он запечётся летними скрипками на твоей простуде,

а посторонние херувимы скоротают твою остывающую постель

недопитым с прошлогоднего дня рождения спиртом.

Он не хочет тебя. . .

Нарывы и ожоги. Бесполезная возня ключей в дверях,

так нахально растворяющих твоих завистливых подруг,

подруг дрожащих брусничными каплями ревности

на берёзовых плечах петербургского бездождевья.

Этот город не знает боя курантов,-

он не сможет разгадать твоего сна про пыльцу оленя

в скошенной заживо полыни.

Он не хочет тебя.

Не пытайся травиться керосином,-

это всего лишь скучная и уставшая вода.

Не занимайся по телефону любовью,

чтобы хоть как-то оправдать свои страхи

перед вдребезги отбезумевшим окном.

Он не хочет тебя.

Ты можешь перебирать заскорузлые ветки ивы;

ты можешь разговаривать и с Ницше, и с Гитлером

в своём отдельном метафизическом саркофаге,

очаровывая их трелями,

только что опочившего жаворонка на твоих руках.

Но каждый чётный день - ты будешь становится всё старше:

твои глаза будут сочить падшие империи,

твои губы разожмуться в холодные рукопожатья,

а на щеках безследной тропой

навсегда сотрётся бархатный иероглиф Саломеи.

Но всё равно. . ,

даже если ты объегоришь себя;

даже если ты станешь мужчиной,-

он не захочет тебя.

.............................................................................................

Но может это и спасёт тебя

и твои..............



ИЗ ОСКОЛКОВ ТВОЕГО ТЁПЛОГО ПРОФИЛЯ



В телевизоре боги и руны

позолоченной кровью поют;

в ежевику спешащим народом

улыбают мою полынью. -

Это значит ты где-то рядом...

Электричеством горбится солнце,

наполняя легкие пухом,

раздувая травинку в бронхах

на постой послушному войну. -

Это ты меня не прощаешь...

Растопырились пальцы на арфах.

Небо болью нависло свинцовой.

Двери хлюпали мёртвым братом,

скоморошьи срывая петли. -

Это губы твои созревали...

Спитой нефтью и ржавой кровлей

заболел рассвет самовольный,-

он меня исповедал мёдом,

просочив в заколоченный дом. -

Это я на твоих именинах...

День рожденья своим убийством

увенчал я, гостей развлекая;

пешеходною передозой

стал поститься и слушать снег. -

Это ты меня обнимала...

ГОВОРЯЩИЕ ПОХОРОНЫ

Когда мы умрём - не сводите мосты.

Прислушайтесь к ржавым танцам на крыше Зимнего:

это поморский витязь натягивает на гусли Её ресницы.

Страшно ли курить одну за одной?,

когда в январском трамвае распускается верба;

когда Она серебрянным ключом карябает на стекле:

“Убей меня!, мой хороший, мой единственный...”

Не закапывайте нас - когда мы умрём.

Хотите?! - мы ваши плечи раскрошим изумрудным крошевом

или тёплым Собором Мотыльков

в голубиные подвалы и воробьиные чердаки;

а хотите мы подарим вам записные книжки

с адресами и телефонами городских ангелов

и дворников, живших в начале XX века?

Не латайте свои старые джинсы,-

в них ещё можно будет поваляться

на последней не залитой асфальтом земляничной поляне.

Когда мы умрём - купите хлеба

на всё, что осталось от нас: -

и голод утихнет до конца лета.

Славные бойцы поджидают нас. . .

Поджигают нас неоплаченными киловаттами

и швыряют в лицо подарки и книжки-раскраски,

чтобы привыкалось понарошку и не спеша.

Когда мы умрём - отпустите на волю всех солнечных зайчиков. . . -

даже тех, которые ненавидят нас мёртвых

(внутри нас).



МЕТАМОРФОЗЫ ХМЕЛЬНОГО ПОХОДА



Пойдём со мной! -

Я умею зимой целоваться ливнями

и скрещивать крови между строк Корана.

Я знаю, как вызывать одиночество и страх

из повесившейся комнаты.

Я вижу в обронённой стрекозой пыльце

эпилептические припадки Богородицы

и врачую их перегудом Перунова Дуба.

Пойдём со мной! -

Я умею сачком ловить из ополённой Вселенной

билейских космонавтов и их пасынков.

Я научился выращивать в стреляных гильзах

хрустальные ветки чёрной смородины,

чтобы потом разбивать их над Троянскими муравейниками,

обостряя обоняние заплутавших троп.

Пойдём со мной! -

Я знаю, как нектарно перетекать

из Зазеркалья в закопчённые иконы.

Я умею читать по следам медведей

пророчества голых веток на скозняке птичьих суицидов.

Я выпариваю из морей запах твоих волос,

когда ты ещё не проснула свои желания.

Пойдём со мной! -

Я научу тебя быть невидимым ручейком

в гриве красных коней,

ласкающихся приручёнными снами и дрёмами.

Я расскажу тебе твоё настоящее имя,-

я нарисую его тебе хмельными смолами

по холсту стоцветной поляны.

Пойдём со мной! -

Это не страшно. . . -

так приходит за весной весна;

так Русь калачиком лежит у твоих ног,

когда ты распускаешь из тюрем

ослепительных погорельцев радугой;

так в твоих руках облако

прячет строгие взгляды ядовитого дня.

Пойдём! -

и мы научим себя друг другу,

чтобы хоть изредка вспоминали нас

за холодным несдавшимся горизонтом.



СЮРРЕАЛИСТИКА СОБОРНЫХ БРЕДНЕЙ



(запыхавшись тобой)

Разденься в этот город замысловатой песней коромысел

что обвенчались сплином незамужних женщин в свои часы.

Беги по водопадам и циклонам, насилуя себя эпохой хлама;

из горнов водоплавающих ветров себя разгадывай на свитках. -

Пусть пух гагар кричит, что ты вольна в гангренах гонгом

пить Ганг над скурпулёзным женихом (так рано заикнувшим

твою фату в безбрежьи Баренцева моря в амулете).

Твои мозаики родни и коммунальные богини не припомнят

какие руки первые купались в ливне олимпийских стрел

и кто, нарядный Одисеем, себя на вилах проносил меж скал,

где целовалась шелковица в корабль недоплывших корневищ.

На просторечьях вымирают сфинксы, в свои загадки завернув

упорство иван-чая и мёртвых балерин на спицах Камасутры.

С утра - всё в пепле шпилей и в дыме запечатанных конвертов,-

тебе решать на чей кувшин свой профиль иссмеять царевной,

а может иудейскою усмешкой, двуперстьем небо продырявить

и хохломой боярыни старообрядной коробить алфавиты на Вратах.

Червлёный посох в руке суботнего вождя червивей коллизейской маски,

его над пирамидами кукушки подбрасывают искрами из глаз,

а смех пустынь вплетает календарно в твой день рожденья ночь. . .

Глаза не знают синтаксис любовного запрета; глаза вопят

и роговицей слёз наматывают тёплую слюну на струны Эвридики,

чтобы подземный Сирин перепутал месяц с учеником твоих молитв. . .

Глаголом упадёт роса на папоротник и лапу духовенства,

в мощах узорных не стыдясь нарядно прошмыгнувших

в подшёрсток вероятности Господней и в подпол Заратустры.

Но так ли речью мы избиты и присапожены к перилам благочестий?,

чтобы вести беседой след нам опостылевшего скромного житья

и чтобы хороводными зверями себя не вспоминать на обрученьи? . .

УБИЛИ ЖИГУНОВА......

В реке истлевших и пропавших без вести урчащей нефтью

на циркульных ногах в истошном вопле разлагались проститутки,-

их самовольные уста гласили рвотой: “Убили! Убили Жигунова!”

Пылали шторы и шкафы в загривках коммунального железа,

а по углам источенным крысиной болью звенели птицы. . . -

и содранные перья собирал Дионис, пьяный деревянным спиртом.

“Убили! Убили Жигунова!” - таков соседей патефонный гимн!

На приуроченных к убийству атракционах для евреев -

безумные мамаши седлали мёртвого Пегаса,

чтобы лететь в Германию нацистов и славить свою доблесть.

Закрытым на обед - грошёвые торговки швыряли потроха коров,

а бешенные псины мочились в страхе объедком сахарным не овладеть.

Летящие сквозь лес на край постели дохлые пираньи

имперской чешуёй расшелушили секрет вакцины к самоистребленью.

Бесплодный город выдрал на показ кадык и фаллос, и половые губы. . .

Звенели легионы в книжных званьях: “Убили! Убили Жигунова!”

Светали по обочинам фосфенные гниенья эмигрировавших негров,-

они настырным сквозняком сочились под одеяло ещё живой семьи,

задумавшей пробраться дирижаблями ума в рассветы Антарктиды.

Но их в пыльцу скрошили смеющиеся над ними предметы быта:

слоновий череп, зародыши дымящегося ветра и похотливый пластилин.

“Убили! Убили Жигунова!” - газетная возня рапортовала даунам и самкам,

фригидным в вечной мерзлоте мужского яростного пьянства.

Кто ныне вспомнит плохо-выбритую страсть дряхлеющих веков?

Кто аксиомой на ветру обшарит моё ещё чуть теплящейся тело?,

когда над ядерной метафизическою башней взойдут Архангелы

с гранатами и ППШ, чтоб удовлетворить давно знакомые желанья

и чаянья моих смердящих истекающих сограждан - : “Убейте! Убейте Жигунова!”



МЕТАФИЗИКА ПЕФДОФИЛИИ



В огне малолеток - нет венерических страхов,-

лишь песни в остывших февральских вагонах.

Я буду рвать кожу с нетронутых губ.

Пусть звёзды-фашисты убъют её мать!

Так безопасней шляться в подвалах.

Она так наивна, умна по журналам подруг. . .

Руки согреты твёрдым и тёплым в кармане. . .

Сегодня по липкой стене - первые слёзы и страхи

научат её стыдным снам -

пополам с размазанной тушью.

В огне малолеток. Обманом сквозь дым телефонный

в её поцелуй - похоть и рваные джинсы.

Она ещё не умеет. . . изменой, постелью, абортом.

И старой (двадцатилетней) сестрой не скребёт

свои пальцы в упругое пьяное мясо парней.

С ней - снег димедрола “вставляет” до неба!

По инструктажу реклам - неумелы движенья и жесты.

Ей хватит пол “банки”. . .

Семнадцать минут до Нирваны. . .

Весёлая звонкая кровь. . .

В огне малолеток - час за бездарные сутки.

Не надо подарков, прелюдий и прочей возни. . .

P.S.

Так первобытное небо плескало

горстями незрелых желаний

свои лучшие, нежные брызги

педофилий на той стороне горизонта!



(c)Жигунов Илья

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

первый раз это уродский местоопределитель записал меня в Хаапсалу, теперь в Подгорицу. Япона мама! Уйду в эксплорер, запомните меня молодой и красивой

---

лампочка

Лампочка, как оказалось, не перегорела. Просто ее кто-то вывернул. На Аню я подумать не могу, значит - кошка. Она, похоже, обиделась на меня вчера за то, что я вчера на нее обиделась за то, что она уронила на стол (и ухряпала все землей) мою диффенбахию - мадам "метр с кепкой" (только русские считают в кепках и гаках). И решила заставить меня задуматься о жизни. Но задумалась я не о жизни, а о мерзопакостности всех живущих на земле. Хотя.. это ли не есть жизнь?

---

жизнь берет свое

Аня скрылась в неизвестном направлении (я не смогу точно определить, в каком именно, относительно меня, направлении она испарилась), оставив от себя перегоревшую лампочку, полное мусорное ведро и серую комнату. Она может жить без электрического света и любит дневной. Я наоборот. Дневной - разве что неизмеримо серый. И я боюсь сидеть среди теней диких мамонтов, да. подтверждения себя самой - это чума

"Я знала! Я знала!" - остается кричать мне. Мы попросили семинаристку по цитологии перенести коллоквиум, она очень обрадовалась и сказала, что ей самой он лежал поперек планов. А ведь мне просто стыдно было б прийти к ней неготовой. Мне стало чуточку спокойнее. Но ничто не вечно. Оказывается, за все надо платить. И за выбор спецкурса по японскому искусству тоже. Сумасшедшая женщина, окончательно повернутая на культуре страны восходящего солнца, как показал этот вечер, не забыла, что жаждет от нас рефератов. Мне не сложно, но я не умею писать под тяжестью слова "надо". Поэтому я схалявлю, плюс ко всему забью на физику, философию и др. и пр. Я ленивая. я буду по полночи не спать, но заниматься всяким бредом. К тому же нынче у меня есть две книги Голдинга, "Гертруда" Гессе и подаренный Игорю "спутник" Мураками - я его обязательно выклянчу. И "Взгляни на дом свой, Ангел", которую я читаю уже тысячу лет. Но это не важно. Да, я подло обманула себя, сказав, что забью на философию. У нас сейчас грядет семинар по Ницше, и уж его-то я почитаю. Надеюсь, мы успеем пройти Сартра, иначе я просто отравлюсь своей ненавистью к философу. Да, я его не люблю и сильно.

Весь день идет снег. Хотя снегом его назвать не поворачивается язык. Эти редкие белые мухи просто еще не успели понять, что на земле ни чуть не лучше, чем в небе. Все одно - обратятся в воду. Все до последней, глупые. Сегодня я снова провалилась в Лужу-до-середины-голени. Эта Лужа схватила меня еще вчера, в итоге я выжимала носки в унитаз, неудобно сидя на подоконнике. Но опыт не заставил меня пойти на работу обходным путем. Правда, сегодня Лужа стащила сухость и покой только у одной моей ноги. Ну и дура.

Надо написать письмо папе, сделать английский, подло пробитый в четверг, и прочитать "Антихристианина". И поискать что-нибудь чтоящее про Японию.

Гнетет необходимость действия и отсутствие света.

Цезарь во мне еще сидит.

---

о жизни

Сейчас я сижу и мне стыдно. В четыре часа (часа через 4,2) у меня коллоквиум по цитологии. Я открывала книжки (пять штук), тетрадки (две штуки), смотрела Альбертса на компе. Но дальше открывания дело не пошло. При этом через полчаса я двину на семинар, а потом еще и в институт перетряхивать мух. Да. Мне стыдно, но я не собираюсь готовиться. Мне стыдно, наша семинаристка работает со мной в лаборатории. Мне очень стыдно. Но мне пофиг.

Я не интересуюсь подготовкой к коллоквиумам по цитологии, да и вообще - какой бы то ни было подготовкой. Хотя я интересуюсь цитологией, да.

Но сейчас я хочу, чтобы сорок минут назад я стояла на крыльце общаги, а не оплачивала проживание в общаге в комнате коменданта. Я бы дышала полной грудью и похрюкивала от удовольствия. Даже так.

Сейчас я хочу, чтобы эта погода держалась еще вечность. Мне холодно, но там так серо - лучше не придумать. Я люблю этот цвет. И я не люблю, когда появляется солнце - все становится каким-то тошнотворным.

Но не суть.

Личное обращение: Эстель, я очень надеюсь, что тебе понравится мой подарок. Мне уже понравился, я уже в него влюбилась. Мне уже грустно думать, что я с ним расстанусь - но я верю, что если я его подарю, тебе он понравится. И мне станет тепло. вот. Так что знай - подарок очень теплый, хотя географически он достаточн холоден.

Да, вот так. Я решила написать про жизнь.

А вино я так и не выпила. Это потому что надо учиться, а в выходные предполагается работа и праздник. А я устала. Мне хочется лечь и умереть. Тихо и незаметно, вся в сером.

Папа за меня волнуется. По-своему, но волнуется, и я его люблю. Он хочет на др купить мне все-таки телефон (стоило мне только поверить в фотоаппарат), а я хочу заработать деньги сама. Но он волнуется, что не может со мной связаться в любой момент. Это очень грустно, что он волнуется. Ведь, в любом случае, мы не умеем разговаривать по телефону. Ни он, ни я. Но я бы очень хотела слышать его хотя бы разок в две недели - через пять часов географических поясов. Через какие-то границы и 26 лет. Да. Я люблю папу. И он, кажется, это знает.

Получается своеобразное подтверждение своей жизни. Я соглашаюсь сама с собой и мне становится проще смотреть на все. Скоро лето, я поеду на практику - интересно, куда? Или останусь здесь.. Я хочу съездить к бабушке. Я очень хочу ее увидеть и вспомнить свое детство - возвращать уже поздно, а побаловаться воспоминаниями было бы приятно. И я бы поела гречки с сахаром, полуночных послепоездных блинов с маслом и собрала бы корзинку алычи. Я очень боюсь плакать, да. А хочется. От воспоминаний мне всегда хочется плакать.

Сегодня я опоздала на семинар по физике на десять минут. Мне было маленько стыдно. Зато я, кажется, начинаю понимать кванты. Опоздание простительно, оно - это еще один шаг к деньгам. Я начинаю ненавидеть бумажные дела, бухгалтерию и свою лень. Но мне пофиг. Да, я люблю этот пофигизм. Через десять-пятнадцать минут я пойду в универ. Стоит почитать лекции. Ладно.

Вот. Сегодня я всех люблю. Наверное. Я очень хочу увидеть столь многих, что горько на языке. Хотя это, скорее всего, просто осадок чая и табака.

Цезарь умирает больно и мучительно. И я тоже - умру от предательства.



Current music: Зимовье зверей - Джин и тоник

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

литанкетка ) взяла у fdragon

муахаха

1. Книга, которую вы впервые прочитали сами



если не ошибаюсь - какая-то расскраска :*) а полноценная книжка - "Хоббит или тутдысь и обратнось"



2. Которую впервые прочитали вам



Кто бы знал. Первое осознанное - что-то вроде сказок дядюшки Тик-так или Питера Пэна



3. Которую вы чаще всего перечитывали



Нарния К.С.Льюиса, Алиса в стране чудес, все муми-тролли и многочисленные книжки Астрид Линдгрен



4. Последняя, которую вы прочли



Мураками. Дэнс, дэнс, дэнс



5. Которую вы дольше всего не могли найти, чтобы прочесть или перечитать



Туве Янссон "Дочь скльптора" - ну вот вы сами попытайтесь ее найти в эНске, не заказывая со складов и т.п.



6. Которую вам хотелось бы прочесть/перечитать в ближайшее время



Хочу прочитать многое.. пока, наверное, самое желанное - все взрослые книги Туве, кое-что Мураками (больше - Рю)

Люди в белых одеждах - я хочу понять, не зря ли я выбрала свою профессию :*)

много

но склероз



7. Которая глубже всех проникла вам в душу



Ну и снова Туве Янссон. Жан-Поль Сартр. Экзюпери. Не думаю, что переходить на конкретные примеры книг стоит.. Еще "Дети из камеры хранения" - меня просто сврнуло -понимайте, как хотите



8. За которую вы были бы готовы заплатить практически любую цену



Практически любую цену... наверное, за свою. за свою настоящую сказку.



9. Которая меньше всего вам нравится.



современные детективчики и любовные романчики. просто противно.

Еще мне не понравился "Волхв" Фаулза. И весь Коэльо, которого я читала. Пустые книги (про волхва я так не скажу, но книга - не для таких, как я)



10. Которую вы бы никогда не прочли



Я бы не смогла прочитать какого-нибудь там Карнеги. Скучно



11. Над которой дольше всего задумывались



"Взгляни на дом свой, ангел" Томаса Вулфа



12. Которую вы прочли, когда еще были не готовы понять ее



"Игра в классики" Кортасара. Я не верю, что это надо читать в 11 лет :*)



13. Которая в наибольшей степени повлияла на ваше мировоззрение и сознание.



Таких книг, думаю, нет. Мое мировоззрение и книги - два полюса. Хотя, быть может, какое-то отражение, хоть ненадолго, нашел в моем стиле жизни Павич.



14. По которой вы бы хотели написать или составить музыкальное сопровождение



Гессе. Степной волк.

я совершенно серьезна



15. Героем/героиней которой (не обязательно главной) хотели бы быть



Пиппи Длинный Чулок

Лолита :Р

Любовь во время чумы

Норвежский лес

много.



16. О которой вы хотели бы поговорить с самим автором, если бы могли



с Фраем, если бы это действительно был Макс Фрай

со Стругацкими

с Джеральдом Дарреллом

с Мариной Цветаевой

с Астрид Линдгрен

больше всего - с Туве Янссон, хотя бы на языке жестов...



17. В историю которой хотели бы вмешаться и сделать так, чтобы все было иначе



Курт Воннегут "Механическое пианино", наверное.



18. Которая больше всего вам напоминает вашу собственную жизнь



вряд ли есть хоть что-то такое.. есть такая книжка советских времен - "Кривой четверг", автора не помню.. но что-то есть оттуда, хоть и не так тяжко

еще по ощущениям - "тошнота" Сартра. только по ощущениям. Так же - "Шутка" Кундеры, мне кажется, что я способна всю жизнь так - пусто...



19. Над которой вы больше всего смеялись



Даррелл "Моя семья и другие звери"



20. Над которой больше всего плакали



гмм... сборник стихов "Бессонница" Марины Цветаевой, ее же повесть о Сонечке



21. С которой бы никогда не расставались



с "бессоннице" и маленькой распечаткой рассказов Туве



22. В которой есть ваша любимая цитата или фраза.



гы-гы, Ильф и Петров "Двенадцать стульев" :*)

+ Фрай - так и пестрит моими любимыми фразами



23. Которая сейчас уже не нравится



Уэйс и Хикмен - драконы всевозможных времен года и суток.



24. Которая, возможно, понравится когда-нибудь



все тот же волхв. я не считаю, что не поняла его, но пока я слишком критична..



25. Которая дарит вам ощущение счастья и веру



"Переписка" Туве.

"Мы все из Бюллербю" А. Линдгрен



26. Которую вам было сложнее всего прочитать



Штиииииирнер, "Единственный и его собственность"

Макиавелли "Государь"

Чернышевский - "Что делать?"



27. Которую вы были бы готовы выучить наизусть



"Улисс" Джойса. И повергала бы всех в шок :*)



28. Которую вы бы утаили, если бы все книги кроме этой были сожжены



вы знаете... я бы много чего утаила - в коробке с дисками.

Но, наверное, огроменный сборник стихов серебряного века.



29. Книга, которая возвращает вас в детство

"Пнд начнается в сб" Стругацких и многое Кира Булычева





Current music: Светлана Сурганова - Мольберт